Современные противотанковые гранатометы и противотанковые управляемые ракеты способны творить в отношении бронетехники настоящие «чудеса разрушения». Прогресс уже дошел до того, что современные безоткатные орудия могут уничтожать танки метким попаданием в крышу без особой помощи со стороны человека-стрелка. Впрочем, и куда более примитивные ручные системы при грамотном использовании способны уверенно поражать современную бронетехнику. Однако, так было не всегда.
Первые гранатометы в большинстве случаев не производили столь ужасающего впечатления, хотя отдельные эпизоды их эффективного применения все-таки были.
И все же в годы Второй мировой войны основная тяжесть задачи по уничтожению танков лежала на противотанковой артиллерии (в том числе самоходной), а также авиации. Простой пример: в феврале 1944 года немецкая армия отчиталась об уничтожении 1 219 советских танков. Из них только 54 танка было уничтожено с помощью противотанковых гранатомётов. В остальные месяцы потери советских танков от немецких «фаустпатронников» принципиально не менялись, составляя около 5% от числа всех потерянных машин. Конечно, уже тогда гранатометы воспринимались военными и оружейными конструкторами как перспективное оружие. Однако, в момент времени существующие образцы особого впечатления не производили. По сути единственные, кто по-настоящему распробовал трофейные и ленд-лизовские «безоткатки» в Красной армии – это советские штурмовики, что нередко были вынуждены действовать самостоятельно в отрыве от тяжелых вооружений и основных сил.
И все относительно невысокая эффективность первых противотанковых гранатометов в годы Великой Отечественной войны не снимает вопроса о том, почему в СССР не попытались создать подобное оружие еще до войны? Но на самом деле попытались… Вообще, история безоткатных орудий, в том числе в России, началась еще в XIX веке. Тогда подобные еще весьма примитивные и архаичные системы пытались использовать в качестве артиллерии, в частности флотской. Что интересно, в Советском Союзе к теме безоткатных орудий вернулись после многолетнего перерыва сразу после окончания Гражданской войны. В 1923 году Леонид Курчёвский представил первый прототип безоткатной системы. Причем работал в этом направлении не он один. Курчёвский активно продвигал идею массового использования динамо-реактивных пушек (ДРП) и пророчил тотальный переход на новый вид оружия во всех родах войск от пехоты и бронетехники до флота и авиации.
Работы Курчёвского активно поддерживались государством в результате чего за несколько лет конструктор представил широкий ассортимент орудий калибрами от 37 до 305 мм. Однако, в 1937 году Курчёвский «доизобретался» до ареста, после чего был расстрелян в январе 1939 года. Осудили конструктора за вредительство (создание неперспективных систем вооружения). При этом стоит обратить внимание, что приведен в исполнение приговор был уже после 1938 года, когда НКВД де-факто возглавлял Берия и Ежов был в опале (вскоре и его арестуют). В апреле 1939 года и вовсе начнется первая «бериевская амнистия». Таким образом Курчёвский не досидел до спасительной амнистии всего несколько месяцев, что, учитывая сказанное выше наводит на размышления о том, что взяли его в отличие от многих других действительно за дело.
Кстати, о делах Курчёвского… До ареста они были мягко говоря «так себе». Из более чем 5 тысяч предложенных орудий советские военные со скрипом приняли на вооружение 2 тысячи. В большинстве случаев ДРП конструктора обладали большим количеством неустранимых недостатков, страдали от низкого качества сборки, но хуже всего то, что они были откровенно опасны. Последнее неоднократно подтверждали испытания, заканчивавшиеся трагедией: разрывы стволов ДРП Курчёвского с гибелью личного состава были обычным делом. Нужно ли говорить, что при таких вводных: низкое качество оружия, систематические несчастные случаи на испытаниях и при этом огромные затраты бюджетных средств на разработку – приводили к появлению «нехороших» мыслей компетентных органов в отношении горе-изобретателя? В результате после опалы и ареста Курчевского разработка ДРП в СССР фактически сошла на нет. А вскоре и вовсе началась война и стало не до экспериментальных разработок, особенно при наличии такого негативного опыта.
При этом была и еще одна причина, почему в СССР не появилось собственного противотанкового гранатомета ни до войны, ни во время. И причина эта носит название — химическая промышленность. На момент конца 1930-х годов советское химическое производство – это молодая отрасль, находящаяся в процессе становления. Хотя темпы роста отрасли были быстрыми, многое сделать до войны банально не успели. В частности, не была решена на должном уровне проблема производства гексогена, для производства которого в свою очередь нужен уротропином. И вот именно с последним в Союзе были серьезные проблемы. При этом уротропином и гексогена были нужны для производства не только гранат для безоткатных орудий, но и кумулятивных снарядов, авиационных бомб и даже торпед. Поэтому та высококачественная взрывчатка что все-таки делалась (в т.ч. из ленд-лизовских компонентов) отправлялась для производства артиллерийских и авиационных боеприпасов. На сомнительные эксперименты просто не оставалось ресурсов в условиях войны.
Понять тяжесть ситуации позволят простые цифры применения гексогена в разных боеприпасах. Так, например, для снаряжения немецкой противотанковой гранаты «Оффенрор» для безоткатного орудия требовалось 660 грамм гексогена. Для противотанковой гранаты «Фаустпатрона» от 730 до 1 660 грамм. А для снаряжения авиационной бомбы вроде советской ПТАБ требовалось лишь около 240-250 грамм гексогена. Другая взрывчатка для снаряжения противотанковых гранат не годилась… А значит, совершенно очевидно, что в условиях острого дефицита гексогена, лучше потратить тот, что все-таки есть на 3 авиационные бомбы, а не на 1 противотанковую гранату. При важно отметить, что после окончания войны, когда производство нужной взрывчатки все-таки достигло необходимых показателей, в Советском Союзе создали собственное противотанковое ручное ДРП, которое, к слову используется по сей день.