Наша история начнется отнюдь не в Парфянском царстве, а на несколько сотен лет раньше, в степях, где господствовали не раз описанные Геродотом кочевники — скифы и сарматы. Именно они стали для Евразии законодателями мод в развитии тяжелой кавалерии.
Уже у скифов, не любивших рукопашную схватку и предпочитавших закидывать противника стрелами, возникла привычка одеваться в броню. Хорошо, когда ты истыкал соперника стрелами. А если он тебя? А если не тебя, а твою любимую лошадь? Так что постепенно скифские знатные воины начали покрывать себя (и частично коня) чешуйчатыми доспехами.
Как утверждает историк Андрей Мищенко в лекции «Катафракты», в VI-IV веках до нашей эры у скифов ударными темпами развивались доспехи, в том числе конские. Однако следующий шаг к бронированному всаднику сделали их соседи — сарматы. В отличие от скифов, те предпочитали ближний бой дальнему, а еще они изобрели сложное седло с удобной спинкой, на которую можно было опираться при ударе.
Важно отметить, что в описываемые времена стремян еще не придумали, и всадники держались в седле, обхватив ногами брюхо коня. Поэтому возможность жестко сидеть, не боясь при любом повороте слететь на землю, стала важной частью боевой тактики сармат.
Как утверждают историк Клим Жуков и его коллеги в книге «Всадники войны: Кавалерия Европы», именно сарматы начали использовать длинные (до 4-х метров) кавалерийские копья и наносить удары врагу на скаку, зажав копье под мышкой, или держа его двумя руками.
Тут важно отметить, что историки до сих пор до конца не решили, как все-таки сарматы и более поздние парфянские катафракты могли на скаку бить копьем и при этом не вываливаться из седла без опоры на стремена.
На помощь пришла экспериментальная история. Выяснилось, что вполне возможно наносить таранный удар копьем, зажав его под мышкой, не пользуясь стременами, а также можно бить, держа копье двумя руками. Правда, немецкий историк Юнгельман доказал, что крайне трудно делать это, держа копье двумя руками с правой стороны, слишком легко свалиться при ударе с коня. А вот с левой, держа одной рукой повод — вполне реально. Конечно, подобные эксперименты не являются стопроцентным доказательством, но теперь мы хотя бы знаем, что подобное могло быть.
Вернемся в древность. Вооружившись длинными копьями, сарматы задали жару сначала скифам, а потом и всем окружающим, показав новую манеру конного боя — наскок и удар длинным копьем. Именно эту манеру у них переняли парфяне, развив ее до совершенства.
Появление катафрактов
Чтобы понять, откуда взялись парфянские катафракты, обратимся к истории возникновения самой Парфии. Империя Александра Македонского продержалась ровно до смерти великого завоевателя. С его уходом в царство Аида Диадохи (полководцы), сразу принялись воевать друг с другом, и огромное государство развалилось на части.
Одним из таких осколков стала держава Селевкидов, постоянно воевавшая с Птолемеями в Египте. Именно на задворках Селевкидского государства к югу и юго-востоку от Каспийского моря несколько сатрапов (глав областей) решили, что им не по пути с центральной властью. Они отделились, образовав государство Бактрию и, собственно, Парфянское царство, которое почти сразу покорили кочевники-парны.
Взяв власть в Парфии в свои руки, парны то мирились, то воевали с сарматами и переняли у них седла, броню и манеру боя. Так постепенно появились знаменитые парфянские катафракты. На самом деле, мы не знаем, как называли тяжеловооруженных всадников сами парфяне. Катафракты — греческое слово, которое изначально обозначало просто броню для всадника, а уже затем стало названием рода войск.
Тем не менее, именно парфяне придумали новую тактику войны на открытых пространствах. Как утверждает Андрей Мишенко в вышеназванной лекции, в переднеазиатской степи царили армии конных лучников. Но со временем выяснилось, что на поле боя, особенно в сражениях больших армий, выгоднее спешиться и вести огонь, стоя на земле. Победа над конными лучниками достигалась за счет того, что спешенных могло на одном небольшом участке встать больше, а значит можно было достичь большей кучности стрельбы.
Всадники, в свою очередь начали вырабатывать защиту против этого приема, надевая все более и более тяжелые доспехи, а также покрывая броней самое дорогое для конника — его лошадь. Именно так появились первые воины-кавалеристы, полностью покрытые броней.
Их головы защищали конические шлемы с масками в виде лиц, корпус был прикрыт чешуйчатой броней, а руки — пластинчатыми рукавами. Ноги тоже могли быть полностью закованы в такие же рукава. Конь был прикрыт налобной пластиной, а также полностью закрыт кожаной броней с нашитыми чешуйками. Две такие попоны были найдены археологами практически в нетронутом виде, и в одной из них даже застряла стрела — доказательство защищенности от обстрела.
Неуязвимые для вражеских стрел, элитные воины парфян сначала просто расстреливали противника, а затем, контактируя с сарматами, переняли у них новый тактический прием — копейный удар. Историк Анатолий Хазанов в статье «Катафрактарии и их роль в истории военного искусства» приводит слова греческого писателя Гелиодора, оставившего яркое описание конных битв:
«Когда наступает время битвы, то, ослабив поводья и горяча коня боевым криком, он мчится на противника, подобный какому-то железному человеку или движущейся кованой статуе. Острие копья сильно выдается вперед, само копье ремнем прикреплено к шее коня; нижний его конец при помощи петли держится на крупе коня, в схватках копье не поддается, но, помогая руке всадника, всего лишь направляющей удар, само напрягается и твердо упирается, нанося сильное ранение, и в своем стремительном натиске колет кого ни попало, одним ударов часто пронзая двоих».
Увидев такое бронированное чудовище, многие воины, особенно не защищенные броней, в ужасе разбегались. А те, кто не успевали — получали копьем в спину или копытом по хребту. Современные эксперименты доказали, что необученные кони пугаются, увидев перед собой лошадь с бронированной мордой, так что противникам парфян, сидящим на лошадях, было тяжело противостоять новой угрозе.
При этом не стоит забыть, что у всадника, помимо копья, был еще и лук, с которым он отлично обращался. Именно эта тактика — броня против стрел, стрелы против конных лучников и удар копья по лучникам в пешем строю — позволила парфянам завоевать все государство Селевкидов. Их триумфальное шествие длилось, пока они не столкнулись с новым противником — римлянами и их тяжелой пехотой. И вот тут нашла коса на камень.
В начале I века до нашей эры парфяне впервые повстречались с римлянами. Практически сразу между ними началась непримиримая борьба. Непобедимые легионы встретились с необычной для них тактикой и неожиданно для себя с треском проиграли.
Особенно чувствительное поражение потерпели они в битве при Каррах в 53 году до нашей эры. Семь легионов под предводительством Марка Красса вторглись в Парфию, воспользовавшись междоусобицей. Римлян было 40 тысяч, включая конницу и легкую пехоту. Навстречу им выступил полководец Сурена Мирхан с 10 тысячами конных лучников и тысячей катафрактов.
Заманив утомленных походом римлян на удобную для боя пустынную равнину недалеко от города Карры, парфяне стремительно развернулись и двинулись в бой. Как пишет древнегреческий историк Плутарх в книге «Сравнительные жизнеописания», они били в барабаны и сверкали доспехами на солнце, пытаясь запугать легионеров.
Гораздо страшнее барабанов был град, посыпавшийся на солдат. Легкие конники выпускали тучи стрел, которые все чаще находили бреши в защите римлян, пробивая даже знаменитые щиты-скутумы. Как писал через сто лет после битвы Дион Кассий в книге «Римская история», легионеры пытались навязать противнику ближний бой, но верткие всадники тут же скрывались, засыпая противника стрелами.
Тогда римляне закрылись в «черепахе», специальном плотном построении, полностью прикрытом щитами, но к ним тут же подскочили катафракты и принялись разить копьями. Как только римляне попытались контратаковать, те тут же отступали, и обстрел начинался заново.
Красс надеялся, что у парфян кончатся стрелы, но увидел сотни верблюдов, груженых запасами, к которым отъезжали лучники за пополнением. Тогда он отправил в атаку своего сына Публия с союзной гальской конницей и частью легионеров, дабы отогнать врагов. Заманив римлян притворным отступлением подальше от основных сил, катафракты ударили в лоб, а путь к отступлению перекрыли конные стрелки.
Галлы не имели серьезной брони, поэтому проиграли в прямом столкновении и оказались вынуждены отступить на холм, где были окружены и засыпаны стрелами, а все военачальники вместе с Публием, видя неминуемое поражение, совершили самоубийство.
Захватив полтысячи пленных, парфяне отрезали сыну Красса голову и, насадив ее на пику, привезли показать отцу. Дальнейшая битва закончилась полным поражением римлян. Их завалили стрелами, а на дезорганизованные части налетали катафракты, создавая сумятицу, разя копьями и топча лошадьми выпавших из строя людей.
Так закончился день, а под покровом ночи потрясенный горем от потери сына Красс скомандовал отступление, бросив на произвол судьбы четыре тысячи пленных, вскоре перебитых парфянами.
Позже Сурена Мирхан предложил мирные переговоры, на которых Марк Красс был убит. По сведениям Кассия, уже мертвому полководцу залили в горло золото, потешаясь над его жадностью. А Плутарх пишет, что голову Красса использовали как реквизит для постановки перед царем Парфии пьесы Еврипида «Вакханки».
Одного из пленников, схожего с Крассом, одели как женщину и заставили откликаться на имя убитого полководца. Его провели по городам Парфии, приказав другим пленникам приветствовать его, пародируя римское триумфальное шествие.
Так парфяне, используя катафрактов и необычную для римлян тактику, нанесли им одно из самых чувствительных поражений в истории Вечного города. Впрочем, Сурена не долго радовался победе. Через год царь Ород II казнил его, боясь популярности полководца.
Тем не менее, римляне, проиграв еще одну битву, сумели собраться с силами и трижды побеждали парфян, захватывая их столицу, город Ктесифон. В могучем противостоянии с Римом Парфия постепенно надорвалась и стала добычей державы Сасанидов.
Однако катафракты никуда не делись, римляне постепенно переняли их манеру боя, и у них появились свои могучие бронированные с головы до ног всадники — катафрактарии и клибанарии. Но это уже совсем другая история.