Это нам Александр Сергеевич оставил великое литературное наследие, а для своей семьи – огромные долги. Почему признанный уже при жизни гений, к тому же не лишенный коммерческой жилки к концу жизни оказался на грани банкротства? Поэт отлично зарабатывал, но этого все равно не было достаточно для того чтобы покрыть расходы его семьи. На что же они тратили деньги?
Впрочем, было бы неправильным утверждать, что финансовый крах совпал с гибелью поэта, ведь умирать он не собирался, несмотря на то, что был любителем дуэлей. А к закату своей жизни и карьеры, вполне вероятно, ему бы удалось выровнять свое финансовое положение. Выстрел Дантеса скорее просто обнажил реальное положение дел с финансами в семье Пушкина на данный момент, сделав это предметом всеобщих обсуждений.
Оказалось, что «солнце русской поэзии» в общей сложности оставило долгов почти 140 тысяч рублей, около 90 тысяч рублей – это долги перед друзьями и приятелями, а остальное он был должен казне. При этом, его средне годовой заработок составлял 30000 рублей, а за 17 творческих лет он заработал только половину суммы от того, что успел набрать долгами. При этом уровень дохода поэта считался высоким, а значит в перерасчете на деньги тех лет его долги были просто катастрофическими…
Если рассуждать на тему почему Александр Сергеевич умел зарабатывать, но при этом совершенно не умел тратить, то главную причину стоит искать в его родительском доме. Именно там, согласно библиографам Пушкина, он мог наблюдать различного рода управленческие решения, которые приводили семью к бедственному положению. Наследства поэту не досталось, его отец прокутил все состояние еще при жизни. Не удивительно, учитывая его склонность к развлечениям.
Все хозяйственные вопросы были возложены на Надежду Осиповну, которая, впрочем, тоже не отличалась хваткостью и экономностью. Скорее наоборот. От быта Пушкиных у современников бы возник когнитивный диссонанс. Ведь богатая и старинная мебель в одной комнате никак не вязалась с голыми стенами – в другой, дамы в пышных платьях и званые ужины, а гостям не хватает стаканов, придворных очень много, но все они в лохмотьях и пьяные…
Поэт не чувствовал особой любви в отчем доме, да и уютом здесь не пахло. Возможно все это наложило свой отпечаток на Александра Сергеевича, который, женившись сам, старался обеспечить всем самым лучшим свою семью, для того чтобы ничего не напоминало ему о его детстве.
Впрочем, еще до женитьбы с деньгами у него были весьма своеобразные отношения. Он любил блестяще одеваться, у него был неограниченный кредит в одном из лучших магазинов. Любил пустить пыль в глаза, закатив пир на весь мир. Например, как он это сделал, вернувшись с ссылки.
Но если, будучи холостым ему еще удавалось держаться на плаву, вместе с женитьбой финансовое состояние поэта заметно ухудшилось. К тому же обзаведясь семьей (а значит увеличив свои расходы), он не забросил свои прежние увлечения. Все так же любил кутить и играть в азартные игры. К этому времени он уже имел своеобразную репутацию, из-за чего мать Натальи Гончаровой была категорически против их брака. Но он все же состоялся.
Теперь к карточным долгам добавились счета портных, модисток, булочников, лавочников и других торговцев, чьими услугами пользовалась семья. Спустя несколько месяцев после женитьбы Пушкин писал своему другу, жалуясь на расходы, ведь он рассчитывал, что они вырастут раза в три, а вышло, что в десять раз. Даже свадьбу они сыграли, взяв ссуду.
Молодая жена поэта была младше его на 13 лет, ей едва исполнилось 18 лет. К тому же детство ее нельзя назвать слишком насыщенным и ярким. Деспотичная мать, странноватый отец и юность, прошедшая в четырех стенах, позволяли сделать вывод о том, что Наталья вышла замуж не по большой любви, а для того чтобы избавиться от чрезмерной опеки. Не удивительно, что после того как ее супруг поступил на императорскую службу, она стала посещать все придворные балы. Которые требовали огромных затрат на платья, украшения и прочую атрибутику.
Рождались дети, которые тоже требовали вложений. А в конечном итоге у Пушкиных поселились еще и сестры Натальи на выданье. Все это окончательно разоряло поэта.
Например, если еще только женившись, они занимали квартиру за 2,5 тысячи в год, то за полгода до дуэли они перебрались в 11-комнатную за 4 тысячи. При этом императорское жалование поэта было не больше 5 тысяч. Конечно, можно было бы выбрать и дешевле, но это статусное жилье как бы подчеркивало тот факт, что здесь, близь императорского дворца, живут избранные. Здесь же у него была конюшня, каретный сарай с несколькими видов экипажей. Отдыхать с семьей они любили на Черной речке, где снимали дом в 15 комнат.
Официальный доход поэта от службы во дворе был достаточно скромен, у него были поступления от поместий и гонорары от публикаций. С последним часто возникали проблемы, потому что произведения не проходили цензуру.
Коммерческая жилка поэта никогда его не подводила, и он бы жил припеваючи, умей он распоряжаться финансами. Так, он основал журнал «Современник», но очень скоро он стал убыточным, потому что подписчиков было мало, да еще и приходилось платить гонорары именитым авторам.
После того как Пушкина приняли на службу, причем на довольно низкую должность, которая его обижала, он стал получать довольно высокое жалование в 5 тысяч рублей. Но это не то чтобы спасло ситуацию, а скорее усугубило. Ведь теперь он был привязан к Петербургу и не мог уехать в поместье, для того чтобы сократить расходы. Светская жизнь, в которой он был вынужден участвовать вместе с супругой, вынуждала тратить еще больше и не оставляла времени на творчество, благодаря которому он мог зарабатывать. Сумма его задолженности становилась все больше и больше, а ссуды он мог получить только у императора, что снова привязывало его к Петербургу. Он оказался в ловушке.
Однако, как уже указывалось выше, проживи он дольше, то, вероятно, ему бы удалось выправить свое финансовое положение. Ведь коммерческая жилка в нем была. Первые выпуски «Кавказского пленника» и «Руслана и Людмилы» практически не принесли дохода. Пушкин заподозрил издателя в махинациях и решил впредь не доверять никому печать и распределение тиража, лично участвуя и контролируя все процессы. Конечно, это требовало времени и усилий.
Александр Сергеевич был прав. Уже следующее издание («Бахчисарайский фонтан») принесло поэту доход в 3 тысячи рублей. Это были колоссальные деньги за одно стихотворение. Через год, на сборнике стихов литератор заработал больше 8 тысяч рублей. Да, Александр Сергеевич старался исключительно для себя, но именно благодаря ему в России заработал профессиональный издательский рынок, на котором могли зарабатывать люди интеллектуального труда. Тем более что тогда даже не было понятия «авторское право». Поэт был новатором в этом направлении.
Когда он взялся за «Евгения Онегина», то стал продавать его главами, понимая, что продать роман кусками куда выгоднее, чем полностью. А потом еще и переиздал его в особом карманном мини-формате.
При этом, после печати он никогда не выбрасывал весь тираж торговцам. Создавая повышенный спрос и дефицит на свои книги, он добивался высоких цен. Далеко не каждый творческий человек может похвастаться такой коммерческой жилкой. Возможно в формировании последней немалую роль сыграла и его страсть к азартным играм и издательское дело он во многом воспринимал как игру, а не серьезное дело.
Желание риска тянуло его сначала за карточный стол, а затем, увы, и на дуэльную площадку. К тому же Пушкин проигрывал не только деньги, но даже свои стихи.
После смерти поэта общественности стало известно о его долгах. Перед этим, на смертном одре Александр Сергеевич успел попросить прощениям перед государем за нарушение его запрета на дуэли в записке. Николай Первый ответил, что прощает его, а его жену и детей берет на свои поруки. Думается, поэт был спокоен, оставляя членов своей семьи в надежных руках, пусть и с долгами.
Все долги поэта были покрыты из казны, а семье были назначены ежегодные выплаты. Кроме того, продолжалось издание книг поэта за счет казны в пользу его супруги. К слову, Наталья продолжала копить долги даже оставшись вдовой. К моменту ее второго брака у нее накопилось 25 тысяч рублей долга. Их тоже покрыли за государственный счет.