Наверное, нет в России человека, который хоть раз не слышал бы песню, начинающуюся словами «На поле танки грохотали…». Несложная, но берущая за душу мелодия, проникновенный текст и медленный, распевный ритм сделали её одной из любимых военных, да и, чего уж греха таить, застольных песен.
Её действительно можно назвать народной, и не только благодаря огромной популярности, но и потому, что вы нигде не найдёте имён ни её композитора, ни автора слов.
Её мелодия позаимствована у старой шахтёрской «Песни о коногоне», известной как минимум с начала XX века. В записи она впервые прозвучала, насколько мне известно, в фильме «Большая жизнь» (1939 г.).
На самом деле у этой песни есть несчётное количество куплетов (в распространённых версиях — до 25), насыщенных шахтёрским жаргоном, но в фильме звучат только три:
Найти, где впервые появился именно «танковый» вариант текста на мотив «Песни о коногоне», оказалось не так-то просто. Если вы просмотрите песенники времён войны, то ни в одном из них её не найдете.
Только в сборнике 1947 г., есть песня с названием «По полю танки грохотали» и той самой мелодией, но после первой строчки танки и танкисты в ней вовсе не упоминаются, потому что песня рассказывает о судьбе одесского моряка:
Возможно, он же написал фразу «Моторы пламенем пылают», которая, хоть и хорошо ложится в ритм, вызывает некоторое недоумение, потому что у подавляющего большинства танков того (да и нынешнего) времени мотор всего один. Можно, конечно, вспомнить про лёгкий Т-70 со спаренной двигательной установкой, но он, на мой взгляд, был не настолько популярен, чтобы воспевать его в фольклоре.
Что интересно, та же ошибка перешла и в песню лётчиков «Моторы пламенем пылают», отличающуюся от песни танкистов лишь несколькими словами. Её исполняют Валерий Золотухин и Ирина Резникова в фильме «Трава-мурава» 1986 г., и там поётся:
Моторы пламенем пылают,
А крылья лижут языки…
У самолёта вполне могло быть больше одного двигателя, но в конце песни есть строчка «Прощай, Ил-2, товарищ мой», а у Ил-2 мотор тоже всего один.
Эти мелкие нестыковки, впрочем, не идут ни в какое сравнение с теми, что появились в более поздних куплетах.
— Куда, куда, танкист, стремишься,
Куда, механик, держишь путь?
Или с болванкой повстречаться,
Или на мине отдохнуть?
— А я болванки не боюся,
И мина тоже не страшна!
Меня бризантный поцелует
И спать уложит навсегда…
Существует также практически полностью альтернативный текст под названием «Встаёт заря на небосклоне», записанный в 1947 г.:
Встаёт заря на небосклоне,
За ней встаёт наш батальон.
Механик чем-то недоволен,
В ремонт машины погружён.
И у него, что интересно, тоже есть масса вариантов — с дополнительными подробностями, с более или менее удачной рифмовкой и даже с частичным заимствованием текста «На поле танки грохотали…»:
А коль худое с нами будет —
Прощай, родная, не забудь.
Лишь залпы башенных орудий
Проводят нас в последний путь.
Кто-то уже явно в более позднее время добавил куплет из серии «власти скрывают»:
Никто не скажет про атаку,
Про стратегический просчёт,
Про расколовшиеся траки
И выстрел «Тигра» прямо в борт.
Встречался и вариант в духе «Врага у ворот» с кровавыми особистами, расстреливавшими отступающих в спину:
…А жить так хочется, ребята,
Но вылезать приказа нет.
Достаточно популярен следующий альтернативный текст:
Не жди пощады, враг не дремлет,
Огонь пощады не даёт,
И взрывом сорванную башню
На сотню метров отнесёт.
И пела, лязгая, машина,
Осколки сыпались на грудь.
Прощай, родная, успокойся,
И про меня навек забудь.
В Чеченскую кампанию добавились совсем другие куплеты:
А где-то на краю России,
Уткнувшись лбом о бронелист,
В своей железной керосинке
Сгорает заживо танкист.
Ведь нас, танкистов, уважают,
Но нам покоя не дают —
В прорыв нас первыми бросают
И смерть бесплатно раздают.
А ещё есть свои варианты данной песни у лётчиков, матросов, партизан, ракетчиков, машинистов и даже водителей трамвая… Песня давно живёт своей жизнью, как и создавший её народ — то ударяясь в разнузданность и алкогольный угар, то, наоборот, отбрасывая всё лишнее и вновь обретая серьёзность, печальность и задушевность.
Под конец исследования я понял бесперспективность, да и ненужность поисков некоего «эталонного» варианта. Песню в первую очередь нужно петь, и я надеюсь, что мы с друзьями сделаем это ещё не раз. Но на всякий случай я выложу версию её текста, которая мне кажется более близкой к оригиналу и логичной:
Машина пламенем пылает,
А башню лижут языки.
Судьбы я вызов принимаю
Скупым пожатием руки.
Нас извлекут из-под обломков,
Поднимут на руки каркас,
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас.
И похоронка понесётся
Родных и близких известить,
Что сын их больше не вернётся
И не приедет погостить…
И мать-старушка зарыдает,
Слезу рукой смахнёт отец,
И дорогая не узнает,
Каков танкиста был конец.
И будет карточка пылиться
На полке пожелтевших книг —
В танкистской форме, при петлицах,
И ей он больше не жених.
https://bootsector.livejournal.com/23142.html
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE_%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8E_%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D0%B8_%D0%B3%D1%80%D0%BE%D1%85%D0%BE%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%B8
Самые сливки из блога и дополнительная познавательная информация на канале https://t.me/info_jor
Давайте еще вспомним Кто автор песни «В лесу родилась елочка, а так же Кто на самом деле автор романса «Гори, гори, моя звезда» и кто автор песен «Наутилуса»