Как то недавно мой ребенок (6 лет) снял видеоролик про свои игрушки (никто его не учил, где то увидел) и начал приставать, чтобы я загрузил его на Ютюб. Ну ладно, думаю, пусть на память будет на канале, когда нибудь вырастет, посмотрит. Но на этом все не закончилось. Потом он каждый день стал подбегать ко мне и просить, чтобы я посмотрел сколько там лайков. И вот настойчивость, желание и значительность лайков в жизни 6-ти летнего ребенка меня пугает.
И тут как раз читаю такое…
Соцсети мутировали — теперь они устроены совершенно иначе, а вы этого не заметили. Нет, конкретно с вами ничего не произошло. Но подростки, заходя в любую популярную «социалку», попадают в ловушку — большие IT-компании ими манипулируют. Детей превращают в лабораторных крыс.
Как работали соцсети хотя бы десять лет назад? Ярмарка тщеславия, выставка достижений: один провёл отпуск в Таиланде, другой сходил на концерт, третий прочитал книгу. Здорово же: и на других смотришь, и себя показываешь. Пользователь, погрязший в рутине и серой обыденности, завидует френдам, не понимая, что ему демонстрируют только фасад — а за ним такая же скука.
Это явление назвали «фейсбук-завистью», оно приводит к «фейсбук-депрессии» — когда кажется, что всем вокруг хорошо, кроме тебя самого. Подобные эмоции актуальны и сейчас, но они не идут ни в какое сравнение с ворохом проблем, свалившимся на подростков по всему миру.
Любая популярная соцсеть в 2018 году — это хитро настроенная машина, которая заставляет пользователя снова и снова в неё возвращаться.
Речь в основном о молодых: они сильнее заинтересованы в виртуальном успехе и легче ведутся на разного рода провокации.
Лабораторные крысы
В 2017 году были обнародованы внутренние документы Facebook. The Australian, в свою очередь, опубликовал внутренний отчёт компании. Из 23-страничного текста выяснилось, что соцсеть предлагает рекламодателям ориентироваться на поведение подростков, чтобы те смогли как можно точнее попасть в аудиторию. В частности, Facebook предлагал показывать рекламу пользователям, которые «не уверены в себе» или прямо сейчас чувствуют себя «бесполезными», «никчёмными», «лузерами». В том числе и подросткам — например, 13-летним, которые едва открыли для себя соцсети.
Как же Facebook определял эмоциональное состояние? Согласно докладу The Australian, механизм отслеживал сообщения, фотографии, взаимодействия и интернет-активность в режиме реального времени. Так удавалось лучше понять детей, чтобы подсовывать им таргетированную рекламу.
При этом Шон Паркер, первый президент Facebook, признался, что соцсеть должна потреблять больше человеческого времени и внимания. Подпитывать пользователей микродозами дофамина, который вырабатывается, если кто-то ставит лайк или комментирует запись.
Со слов Паркера, алгоритм использует уязвимость человеческой психики.
Звучит цинично, не так ли? Мало того, что зарабатывают на эмоциональном состоянии детей, так ещё и делают из них подопытных животных. Подкармливают лайками, чтобы те не покидали соцсеть и приносили прибыль компании. Но есть одна проблема — Facebook далеко не лучший пример манипулятивного механизма. Более того, молодёжь покидает детище Цукерберга. Согласно исследовательскому центру Pew, 44% пользователей возрастом 18-29 лет удалили приложение после скандала с приватностью данных.
Битву за время юного пользователя Facebook, кажется, проиграл. Зато её выиграли другие соцсети, где механизмы манипулирования неокрепшим сознанием достигли опасных высот.
От «лайка» до «перископа»
Где же сейчас «тусят» нынешние дети? Во-первых, это три практически идентичных приложения: Like, Kwai и TikTok, бывший Musical.ly. Мы писали об этих соцсетях и царящих там нравах. Если коротко, это сервисы для скоростного монтажа и выкладывания видео. Подростки обычно танцуют, поют и кривляются под хитовую музыку; самых популярных смотрят сотни тысяч человек. Ещё есть Periscope, где примерно то же самое, но в виде трансляций. А также известный в западном мире Snapchat — там можно обмениваться роликами и картинками, которые исчезают после просмотра.
Что объединяет все эти соцсети? Три вещи.
Большой упор на видео. «Случайная» лента, которая показывает ролики в том числе и новичков. И очень, очень, очень прилипчивая система награждений. Для общения все эти платформы подходят слабо, но пользователям, похоже, и не нужно — главное получить тонну лайков и просмотров.
Ради виртуального поощрения дети идут на глупые и опасные поступки. Например, в Kwai девочки раздеваются на камеру и пляшут в нижнем белье под песни об алкоголе и запрещённых препаратах. Ассоциации со стриптизом исполнительниц не смущают — ведь так будет больше зрителей, а значит — подписчиков и лайков. В «Перископе» границы дозволенного ещё шире: охотясь за просмотрами, девочки полностью раздеваются, и зрелище уже можно квалифицировать по статье 242.1. «2000 зрителей и я сделаю всё», — как-то заявили в прямом эфире две 11-летние подруги, и не соврали: когда на стрим набежала тысяча зевак, «блогерши» принялись стаскивать с себя одежду.
А при чём здесь система награждений?
Важный момент — сами дети ни в чём не виноваты. Даже те, которые «сделают всё». Они всего лишь угодили в ловушку больших корпораций. Ведь в соцсетях пользователи не только общаются, но и достигают определённых целей. Гонятся за лайками, «друзьями», игровыми очками и уровнями, потому что это стимулирует их, делает счастливыми и успешными — куда проще занудной учёбы.
Зачем подросткам нужны все эти достижения? В лекции, прочитанной в Британской школе дизайна, философ медиа Дмитрий Соловьев даёт простое объяснение.
Лайк в соцсети — это поглаживание, действие, сигнализирующее о том, что нас видят, признают как личность, признают нашу значимость.
Лайк эквивалентен улыбке, комплименту, активному слушанию, паре добрых слов. Неуверенным в себе подросткам, которые как никто другой нуждаются в социальном одобрении, особенно важны эти «поглаживания».
В общем-то, так было всегда — задолго до изобретения интернета. Однако «новые соцсети» научились режиссировать гонку за социальным одобрением — делать так, чтобы её участник никогда не останавливался, не сходил с дистанции. Как? Используя пример игр — в том числе и мобильных.
Видеоигры лучше всего в нашей культуре дают награды людям. Особенно подвержены этому мальчики-подростки. Они хотят обладать какими-то данными, навыками, иными словами — компетенцией. Освоить наш мир и лучше разбираться в вещах. Видеоигры, раздавая награды, могут донести до людей, что их компетенция растёт, что навыки улучшаются.
Доктор Б. Дж. Фогг психолог-бихевиорист, «отец» технологии убеждения
«Игроки — конечно, не лабораторные крысы, но существуют правила обучения, применимые и к людям, и к крысам», — а это уже утверждение геймдизайнера Джона Хопсона, доктора поведенческих наук и исследователя мозга. Ещё 17 лет назад он рассказал изданию Gamasutra, как побудить пользователя играть постоянно. Неудивительно, что Хопсон работал в том числе и над Xbox Live — сервисом, который ввёл в оборот само понятие «ачивмента».
В какой-то момент сотрудники больших корпораций поняли, что этот опыт можно применять и для раскрутки обычных сервисов. В 2009 году работники Nokia Research внедрили игровые элементы в программу обмена фото Nokia Image Space. Дело вылилось в отдельный тренд — геймификацию: когда за определённые действия обещали какие-то бонусы.
Сейчас система награждений идеально отточена в мобильных играх — именно она и перекочевала в социальные сети.
Зайдите в Periscope. Дождитесь, пока кто-нибудь поставит вам лайк. Что вы увидите? Правильно, цветастый взрыв в левом нижнем углу. Сервис как бы говорит нам — «смотри, смотри тебя КТО-ТО ЛАЙКНУЛ, ТЫ КРУТ!». Примерно с такой же помпой вы переходите на новый уровень в какой-нибудь Clash of Clans. Соцсеть всеми силами показывает вашу успешность, осыпая ворохом спецэффектов. Но — до определённого момента.
Мы не зря упомянули, что во всех «новых соцсетях» алгоритм в случайном порядке выводит новичков на главную. Это сделано для того, чтобы каждый получил горстку внимания — и стартовую дозу желанных лайков. Однако затем поток «халявных» просмотров иссякает — и ради новой порции внимания приходится работать. Дети прикладывают больше усилий, но цели не достигают. Вкупе с другими проблемами, это приводит к депрессии, низкой успеваемости и даже попыткам себя травмировать, пишет Republic.
И что делать?
О проблеме заговорили — например, компания-акционер Apple. Открытое письмо поднимает вопрос о необходимости смартфонов в жизни подростков — нет ли тут причин для депрессии? Высказался и Марк Бениофф, гендиректор Salesfroce — компания занимается предоставлением облачных сервисов.
Марк предложил контролировать соцсети, словно табачные компании — слишком уж аддиктивные механизмы в них встроены.
Но что делать сейчас, пока манипулирующая машина работает? Сорвать с неё маску, утверждает в своей статье на Medium детский психолог Ричард Фрид, автор книги Wired Child: Reclaiming Childhood in a Digital Age.
Психологи и технические специалисты должны потребовать от IT-компаний обнародовать информацию о манипулятивных технологиях, их применении и вредоносном эффекте. Кроме того, сами должны громче говорить о проблеме, техногенных компаний, которые используют в своих целях детей. Наконец, надо просвещать родителей, преподавателей, детских омбудсменов, чтобы показать им вред, которые наносит чрезмерное использование гаджетов.
Ричард Фрид детский психолог
А родителям пора бы понять, что ребёнок тянется за виртуальным успехом не просто так. Если ему чего-то не хватает в реальной жизни, он будет это компенсировать лайками, просмотрами и количеством зрителей стрима на «Перископе».
Сами по себе соцсети не зло — просто это удобный инструмент, позволяющий нырнуть в омут с головой, когда на душе плохо.
Источники:
http://4pda.ru/2018/09/16/353535/